Белая горячка, как страшное осложнение запоя. Алкогольный психоз — сегодняшняя тема для разговора.
Приветствую тебя, дорогой читатель нашего блога! Сегодня ты узнаешь:
- Благовещенский наркологический центр помощи зависимым от алкоголя и наркотиков «Новая Жизнь» представляет новую статью об алкоголизме.
- Про алкогольный психоз и его лечении;
- История алкоголизма на примере одного пациента, которого лечил Doctor;
- Запой длиной в десять дней;
- Поющий кондиционер — это белая горячка?
Сознание своей болезни и готовность лечиться — уже начало исцеления
Предисловие от DOCTOR
Когда за плечами десятки лет работы с зависимыми от алкоголя или наркотиков, начинаешь невольно использовать в практике так называемые «поучительные истории». Это реальные случаи из жизни других пациентов, проходивших у меня лечение. Не могу похвастать какими-то особыми или выдающимися успехами. Особенно, когда работал в официальной медицине. Там, где все было среднестатистическое.
Реабилитации, как таковой не было. Реабилитационных центров тоже. Единицы энтузиастов занимались по-настоящему психотерапией. Бала, конечно, и частная практика, и «левые» заработки, особенно в 90-х, когда рубль со страшной скоростью летел вниз. Все было.
Сегодня я хочу поделиться с читателями нашего блога сайта Благовещенского реабилитационного центра «Новая жизнь» одной из таких историй. А надо сказать, что ко мне часто обращались коллеги. Это врачи, страдающие алкоголизмом и не желающие «светиться» в официальных инстанциях.
Одним из таких пациентов, лечившихся у меня от алкогольной зависимости, был Саша. Умный, начитанный, интеллектуал. Прекрасный хирург, что называется «от Бога», отличный семьянин. Одно плохо. Саша был запойным алкоголиком, не желавшим признавать свою болезнь. И, соответственно, не видевший смысла в каком-то наркологическом лечении. Затянул он со своим алкоголизмом – дальше некуда. Не смотря на природное здоровье, «косая сажень в плечах», алкоголь давно уже серьезно поразил его внутренние органы. Печень, поджелудочную железу и, самое главное, головной мозг.
Ко мне Саша обратился по совету друзей, в приватном порядке после одной истории, произошедшей с ним. И которую я вам сейчас расскажу.
Самая банальная история алкоголизма
«Выпивать горькую мы начали на пятом – шестом курсе медицинского института. Просто так. Не хватало «взрослости». Поначалу никто особого значения этому не придал. Но к концу обучения в ВУЗе появилась регулярность выпивок и способность напиваться до «отрубона». По две бутылки на брата, как минимум раз, другой в неделю.
Похмелье ко мне пришло годам к тридцати, а вот начиная с интернатуры — бухали мы «не по-детски». Старшие коллеги – хирурги учили: «Работа у нас нервная, напряженная, кровавая. Не будешь расслабляться – с ума спятишь». Вот я и расслаблялся. Сначала по пятницам, если субботнего дежурства не было, потом уже и по два, и по три дня.
В понедельник на работу еле приходил. Самочувствие ужасное. Тряска, голова «разламывается», сушняк, тошнит. Хочется бросить все и бежать домой. Да через магазин, чтобы выпить и забыться в спасительном сне. Вел себя я тогда по-разному. Иногда пересиливал. Пил сладкий горячий чай, а медсестра колола аскорбинку с глюкозой. Иногда принимал спиртик, граммов пятьдесят и шел на обход. Помогало ненадолго, но помогало.
Появилась привычка с вечера оставлять немного водки на ночь, потому, что сон мой стал тревожный и короткий. Напившись, я падал на койку, а примерно в полчетвертого просыпался в ужасном состоянии и полз на кухню к холодильнику за «лечением». Потом опять засыпал.
Прошло лет пять. На работе я был на хорошем счету. Оперировал все, что давали, а давали не мало. В семье, конечно, похуже было. Жена «боролась за меня», я постоянно пытался «завязать». Внутренне ведь я понимал, что не в порядке.
А впереди уже маячил алкогольный психоз.
Кодировка Саши
Кодировка была так. Пару раз кодировался на год. Первый раз выдержал год и четыре месяца, второй раз восемь месяцев и срывался. Ни на чем. Просто пошел, купил, выпил, опохмелился. Понимая, что нужно сдерживаться выработал определенный ритм своих возлияний. Три с половиной – четыре месяца трезвый потом срыв и запой на пять – семь дней.
На работе повезло с заведующим. Мы как-то переговорили по-мужски, и он стал давать мне дни «пропиться» в счет отпуска. Потом пахал и пахал, за что и ценили. Пять дней я «бухал», два «отлеживался», потом пил на ночь реланиум, потому, что две предыдущие была бессонница и на следующее утро не совсем свежий, но трезвый я шел на работу.
С годами стал замечать, что в последний месяц перед запоем я становился сам не свой. Нервный, вспыльчивый, раздражительный. Постоянная ругань на работе и дома. Я постоянно ждал окончания срока, как когда-то на кодировке. Было такое, что не дожидался, запивал раньше. Так прошло еще года три.
В общем кодировка — это лечение ни о чем. Так. Профанация.
Большой запой
Как-то ранним утром я проснулся «никакой». Даже по-хорошему с кровати встать не смог. Ноги плохо слушались. Глянул в телефон. С начала пьянки — прошло 10 дней. Такое было впервые. Дозвонился с мольбами до заведующего. Дали мне два дня и, «чтобы как штык на работу», а еще сказали — «Все, Саша, в последний раз».
Первые две бессонные ночи с жутким состоянием прошли как обычно. Третья с реланиумом – и опять бессонница. Утром состояние безобразное. Вызвал такси и кое-как дошел до своего отделения. Что с ногами я не понимал.
Белая горячка — это страшно
От психушки спас меня случай. В операционной делали ремонт. Кроме экстренных операций – ничего не делали. Заведующий отделением посмотрел меня критически и ничего не сказав отвел в палату интенсивной терапии. Их было две и эта на тот момент — пустовала. Меня молча уложили на койку, и сестра подключила капельницу.
Откапывали меня долго, потом сделали мочегонные, снотворные и оставили в покое. Все делалось в полной тишине. Сестра делала свое дело молча, потупив глаза, начальник несколько раз заглядывал, но ничего не говорил.
Оставшись в одиночестве, я попытался заснуть. И опять ничего из этого ничего не вышло. Не знаю, что там за дозировка была, но я продолжал лежа таращиться в потолок. Самочувствие – это не описать, можно только сказать, что «лучше бы я умер».
Так я лежал и ни о чем не думал. В голове туман, за стенкой негромко звучала музыка, видимо кто-то в соседней палате включил радиоприемник. Постепенно я свыкся с образом пациента. Кругом ни души. Тишина. Хотя нет. Музыка и пение за стенкой продолжалось. То тише, то громче. Не понимал я одного, какую программу они там включили. Хор женских голосов, слегка заунывный, но довольно приятный. Они пели, как я подумал, церковные напевы. Слова почти совсем разобрать было не возможно, только отдельные. «Бог», «Отец небесный», «Спаси его», «Не наказывай ну, и еще, что-то в этом роде».
Так начиналась моя белая горячка.
Поющий кондиционер — моя белая горячка
Так прошло некоторое время. Я глянул на часы и решил, что с меня хватит. А вернее в больнице уже шел «сон час», а мои соседи и не думали сделать хоть немного тише. Я присел на кровати и огляделся. Музыка звучала справа. Но..! Там было окно на улицу. На стене висел не работающий кондиционер. А из него и лилась эта музыка, и хор пел из кондиционера..!
Я оторопело сел… Белая горячка!
Сначала я снова лег и закрыл глаза. Пение усилилось, пусть даже незначительно. Затем я подошел к кондиционеру. По мере приближения голоса затихали и потом исчезли. Потом я повернулся к нему спиной – музыку тут же включили.
Как их описать? Они были, что называется сладкоголосыми, вкрадчивыми, периодами – шуршащими, неразборчивыми, но я точно знал, что поют они обо мне. Просят Бога пощадить меня. И еще – когда включался старенький холодильник – голоса становились громче и отчетливее.
В четыре часа пришел заведующий и спросил: «Как самочувствие?» Я сказал: «Нормально». В разговоре выяснилось, что меня госпитализировали задним числом и, если все нормально, то я сегодня остаюсь на дежурство. Больница по городу не дежурит, так, что я должен «проскочить, чтобы никто не заметил». Конечно же, я согласился.
Знать бы мне тогда, чем это закончится.